Велимир Хлебников: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "1916". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 12. Размер: 18кб.

Часть текста: через два дня буду в Москве, с небольшими средствами... Не заедете ли вы случайно туда? Пока мой адрес: до востребования, больше ничего. Бурлюков и К° увижу. Асеева адрес утерян. Хорошо, если бы он сейчас приехал в Москву и стал издавать. Буду сотрудничать». По приезде в Москву Хлебников проводит июнь на даче в Пушкине, встречаясь с переехавшим по соседству Д. Бурлюком, который в своих воспоминаниях указывает, что «в 1914 — 15 гг. мы жили всей семьей в Михалеве, около Пушкино, в 35 в. от Москвы. Хлебников приезжал сюда к нам и много писал. Он был занят разбором, вычислением кривой в дневниках М. Башкирцевой и в жизни А. С. Пушкина». К августу 1915 года Хлебников перебирается в Петербург, а оттуда в Куоккала, где встречается с В. В. Маяковским. Н. И. Кульбиным, М. В. Матюшиным, Л. Андреевым, Н. Евреиновым, К. И. Чуковским, И Репиным, И. Пуни. О своей жизни в Куокккала Хлебников подробно сообщает в письме к родным от 21 августа 1915 года: «Я в Куоккала, деньжонки получил, излучил, за что большое спасибо. Я купаюсь в море, точнее купался, пока было тепло, еще что? бываю у местных представителей искусств и жду что-то? ратников II-ro разряда, кажется. Здесь пробуду до 6 сентября, тогда уеду в Москву. Приключений больших не было. Печатаю свои зимние работы. Имею множество неглубоких поверхностных знакомств, наметил дороги к дальнейшим задачам из области опытного (через опыт, а не умозрение) изучения времени. Таким я уйду в века — открывшим законы времени. Пока же прилежно каждые первого числа высылайте обещанное». В своих дневниковых записях осени 1915 года Хлебников постоянно упоминает о встречах с этим литературным и художественным кругом, в частности о «ссоре» с Репиным: «Ссора с Репиным из-за Лукомского (угол, ломанье). «Я не могу больше оставаться в обществе людей прошлого и должен уйти». Репин: «Пожалуйста, мы за вами не пойдем». Любопытная запись о Хлебникове этого периода сохранилась в...

Входимость: 6. Размер: 81кб.

Часть текста: Хлебникова Вступительная статья М.И. Шапира К творчеству Хлебникова Г.О. Винокур обращался на протяжении всей своей авторской жизни: в рецензии на сборник «Лирень» (1921) 1 , в статье «Футуристы — строители языка» (1923) 2 , вошедшей в существенно переработанном виде в оба издания книги «Культура языка» (1925, 1929; глава «Речевая практика футуристов») 3 , в монографии о Маяковском (1943) 4 и, главное, в двух специальных эссе, одно из которых увидело свет в 1924 г. 5 , а другое—только в начале 1991-го 6 . За четверть века (1921— 1945) критическую оценку Хлебникова Винокур не изменил: он всегда считал его «человеком, наделенным несомненными признаками поэтической гениальности» 7 , поэтом «исключительного дарования и исключительной судьбы» 8 , но к стихам его относился очень избирательно, принимая лишь те из них, где ему виделась «подлинная, благородная и возвышенная простота» 9 . В то же время филологическая интерпретация поэтического языка Хлебникова претерпела у Винокура существенную эволюцию, требующую внимательного анализа и осмысления. 1 Первое эссе о Хлебникове Винокур написал во второй половине 1924 г. Отчасти оно явилось результатом его работы над подготовкой к печати произведений Хлебникова. Еще в марте 1923 г. «Леф» сообщал, что планирует издать собрание хлебниковских сочинений: «‹...› вещи напечатанные, вещи еще не печатавшиеся, биографические материалы, статьи о творчестве. Редактора: Н.Н.Асеев и Г.И....

Входимость: 4. Размер: 10кб.

Часть текста: твое тело рогожей воздуха, — ведь ты вечно купаешься в черных и серых зенках людей — радостных хмурых, вскочила на тигра, он, полосатый, гулял среди сосен, и заставила его сделать бросок бешеным копьем в будущее. Оно еще на железных воротах, но не овцы ли будущего блеют от ужасной осады, когда железо тигровой груди бьется о железо ворот! Да, мы и Ляля Белоруссии, так часто вешающая на рогах зубра венки своей прелести, мы и бабр грозный и гнедой Ганга. Вот почему мы и веселы, как детское слово «цаца», и чудовищны, как хмель опьяненных собой пушек, пляшущих пляску ведем. Твои золотые косы, упавшие на зверя, — это наши первые чистые Веры. «На страшный верх из вер...» (Петников). Сломанные когти и ссадины на груди — наши умершие товарищи: «Сердец отчаянная Троя не размела времен пожар еще — не изгибайте в диком строе, вперед, вперед, товарищи!» — Асеев — Божидару. Они были, эти ушедшие рано товарищи, сами занесшие над горлом жертвенный нож и сами принесшие вязанку хвороста для своего дыма. Да будет еще раз почтена их память. Кого бы не раздавил, как страшный удар молотом, голос Владимира Облачного, если бы он не заметил в самом голосе улыбку Ляли, управляющей тигром. И мрачная тризна воинов, и праздник мечей его голоса — это только челнок, где гребут воины, но в нем Ляля. Когда он говорит: «Эй, вы! Небо, снимите...

Входимость: 4. Размер: 5кб.

Часть текста: в «Пощечине Общественному Вкусу», «Дети Выдры» в «Рыкающем Парнасе», в «Стрельце», «Футуристах», «Молоке Кобылиц», «Дохлой Луне», «Изборнике», «Ряве», «Творениях», «Ошибке смерти». В харьковском «Временнике» изд. «Лирень», 5 №№, в газете «Заем Свободы» 1917 года, газете «Красный Воин», Астрахань, 1918, журнале «Пути Творчества», Харьков, 1919 г., сборниках «Харчевня Зорь», «Мы», «Ржаное слово», «Взял», «Центрифуга», «Трое», «Требник троих», «Игра в аду», «Мир с конца», в отдельных книжках «Время — мера мира», «Битвы 1917 — 1918 гг.», «Учитель и Ученик». В изданиях Казанского Общества Естествоиспытателей есть статья за 1905 год о кукушке Cuculus minoris. Собрания сочинений не было. В 1916 году напечатана написанная мной «Труба марсиан» и в 1917 «Воззвание Председателей земного шара», написанное тоже мной во «Временнике». В. Хлебников 1920 Примечания 276. V, 280. Печ. по автографу (ИРЛИ) . Статьи в "Славянине" — в этой газ. Хл. сотрудничал в 1913 г. и напечатал три статьи и рассказ (см. 239, 254, а также ст. "Кто такие угророссы?" — № 13, 28 марта; "Западный друг" — № 35, 7 июля). Описание поездки —см. Хлебниковы 1911. "Учитель и ученик"... в 1911 году — ошибка памяти: брошюра была издана летом 1912 г. в Херсоне, см. 253. В № 1 и № 2 "Стрельца" (Пг., 1915; 1916) Хл. напечатал (по частям) стих. "Сельская очарованность" (II, 205) . "Футуристы" —"Первый журнал русских футуристов", 1914, № 1 — 2, в нем Хл. напечатал стихи, прозу и ст....

Входимость: 4. Размер: 29кб.

Часть текста: белой зари, Я повелел быть крылом ворону И небу сухо заметил: «Будь добро, умри!» И когда мне позже приспичилось, Я, чтобы больше и дальше хохотать, Весь род людей сломал, как коробку спичек, И начал стихи читать. Был шар земной Прекрасно схвачен лапой сумасшедшего. — За мной! Бояться нечего! 2 И когда земной шар, выгорев, Станет строже и спросит: «Кто же я?» — Мы создадим «Слово Полку Игореви» Или же что-нибудь на него похожее. Это не люди, не боги, не жизни, Ведь в треугольниках — сумрак души! Это над людом в сумрачной тризне Теней и углов Пифагора ковши. Чугунная дева вязала чулок Устало, упорно. Широкий чугун Сейчас полетит, и мертвый стрелок Завянет, хотя был красивый и юн. Какие люди, какие масти В колоде слухов, дань молве! Врачей зубных у моря снасти И зубы коренные, но с башнями «Бувэ»! И старец пены, мутный взором, Из кружки пива выползая, Грозит судьбою и позором, Из белой пены вылезая. <3> Малявина красивицы, в венке цветов Коровина, Поймали небоптицу. Хлопочут так и сяк. Небесная телега набила им оскомину. Им неприятен немец, упитанный толстяк. И как земно и как знакомо И то, что некоторые живы, И то, что мышь на грани тома, Что к ворону По — ворон Калки ленивый! <4> Как! И я, верх неги, Я, оскорбленный за людей, что они такие, Я, вскормленный лучшими зорями России, Я, повитой лучшими свистами птиц, — Свидетели: вы, лебеди, дрозды и журавли! — Во сне провлекший свои дни, Я тоже возьму ружье (оно большое и глупое, Тяжелее почерка) И буду шагать по дороге, Отбивая в сутки 365x317 ударов — ровно. И устрою из черепа брызги, И забуду о милом государстве 22-летних, Свободном от глупости возрастов старших, Отцов семейства (обшественные пороки...

Входимость: 4. Размер: 3кб.

Часть текста: новость 8 апреля 1916" ПЕЧАЛЬНАЯ НОВОСТЬ 8 АПР. 1916 Как и я, верх неги. Я оскорбленный, за людей, что они такие, Я, вскорменный лучшими зорями России, Я, повитой лучшими свистами птиц, Свидетели вы, лебеди, дрозды, и журавли Во сне привлекший свои дни, Я тоже возьму ружье (оно большое и глупое, Тяжелее почерка) И буду шагать по дороге Отбивая в сутки 365. 317 ударов - ровно И устрою из черепа брызги И забуду о милом государстве 22-летних, Свободном от глупости старших возрастов, Отцов семейства (общественные пороки возрастов старших) Я написавший столько песен. Что их хватит на мост до серебряного месяца. Нет! Нет! Волшебница Дар есть у меня, сестры небоглазой С ним я распутаю нить человечества Не проигравшего глупо Вещих эллинов грез. Хотя мы летаем. Я ж негодую на то, что слова Нет у меня, чтобы воспеть Мне изменившую избранницу сердца. Нет в плену я у старцев злобных Хотя я лишь кролик пугливый и дикий, А не король государства времен Как называют меня люди. Шаг небольшой, только ик, И упавшее О - кольцо золотое, Что катается по полу <1917> Временник-1. Поводом для написания ст-ния послужил факт призыва Хлебникова на военную службу в апреле 1916 г. О милом государстве 22-летних. Ср. в поэме В. Маяковского "Облако в штанах" (1915): "...Иду - красивый, / двадцатидвухлетний". Развитие темы - в ст-нии Хлебникова "Табун шагов, чугун слонов!.." (<1917>): "От старцев глупых вещие юноши уйдут / И оснуют мировое государство / Граждан одного возраста". Умножение 365 на 317 ...

Входимость: 4. Размер: 8кб.

Часть текста: наша рука, и теперь обе руки юношей двух стран висят над всей Азией, как дуга Северного Сияния. Самые хорошие пожеланья рукопожатию! Я думаю, что вы о нас не знаете, но случилось так, что кажется, что вы пишете нам и о нас. Те же мысли об Азии, какие осенили вас умно внезапно, приходили и нам в голову. Ведь это случается, что на расстоянии начинают звенеть струны, хотя никакой игрок не касался их, но их вызвал таинственный звук, общий им. Вы даже прямо говорите к юношам нашей земли и от имени юношей вашей. Это очень отвечает нашей мысли о мировых союзах юношей и о войне между возрастами. Ведь у возрастов разная походка и языки. Я скорее пойму молодого японца, говорящего на старояпонском языке, чем некоторых моих соотечественников на современном русском. Может быть, многое зависит от того, что юноши Азии ни разу не пожали друг другу руки и не сошлись для обмена мнениями и для суждения об общих делах. Ведь если есть понятие отечества, то есть понятие и сынечества, будем хранить их обоих. Как кажется, дело заключается не в том, чтобы вмешиваться в жизнь старших, но в том, чтобы строить свою рядом с ними. То же общее, о чем мы молчим, но чувствуем, есть то, что Азия есть не только северная земля, населенная многочленом народов, но и какой-то клочок письмен, на котором должно возникнуть слово Я. Может быть, оно еще не поставлено, тогда не должны ли общие судьбы, некоторым пером, написать очередное слово? Пусть над ним задумалась рука мирового писателя! Итак, вырвем в лесу сосну, обмакнем в чернильницу моря и напишем знак-знамя «я Азии». У Азии своя воля. Если сосна сломится, возьмем Гауризанкар. Итак, возьмемся за руки, возьмем двух-трех индусов, даяков и подымемся из 1916 года, как кольцо юношей, объединившихся не по соседству пространств, но в силу братства возрастов. Мы могли бы собраться в Токио. Ведь мы — ...

Входимость: 3. Размер: 39кб.

Часть текста: они десятилетие заряжали многочислие поэтов, а сейчас даже академия хочет угробить их изданием как образец классического стиха». На самом деле оказалось, что с изданием пятитомного собрания произведений в 1928 — 1933 годах Хлебников заново вошел в литературу, и уже в качестве поэта для читателей. В предисловии к первому тому Ю. Тынянов говорил о нем уже не как об авторе экспериментальных стихотворений, а как о создателе эпических произведений о современности, и в первую очередь поэм о революции. Против его оценок возражали, но важно было, что спор шел не о внутрилитературном, а об общественном значении хлебниковского творчества. Уже в наши дни В. Перцов говорил о поэмах Хлебникова: «Оценивая сегодня их место в развитии советской поэзии, мы с полной ясностью отдаем себе отчет, как властно захватили Хлебникова темы современности, как решительно искал и находил он свой путь в поэзии высокого гражданского пафоса, обращенной к широкому читателю, а не только к производителям поэзии. Мы имеем все основания утверждать, что перспектива его развития шла в одном направлении с Маяковским». Однако и сегодня творчество поэта мы знаем далеко не полно. А без этого, очевидно, полноценное восприятие поэтического слова невозможно. И сейчас, как кажется, мы находимся на пороге нового литературного открытия Хлебникова. Если в 1910-е годы Хлебников нужен был прежде всего как изобретатель новых поэтических методов, в особенности для ближайших его сподвижников, нужен был в набросках, «в отрывках, наиболее разрешающих поэтическую задачу», как говорил Маяковский, если в последующие десятилетия были доступны отдельные произведения и лишь некоторые стороны его творчества, то сегодняшняя задача — открыть художественный мир Хлебникова в целом. С чего начинается понимание поэтического мира Хлебникова? С тех стихотворений, которые входят в наше сознание как бы сами собой: Сегодня снова я пойду...

Входимость: 3. Размер: 9кб.

Часть текста: ТРУБА МАРСИАН ЛЮДИ! Мозг людей и доныне скачет на трех ногах (три оси места)! Мы приклеиваем, возделывая мозг человечества, как пахари, этому щенку четвертую ногу, именно — ось времени. Хромой щенок! Ты больше не будешь истязать слух нам своим скверным лаем. Люди прошлого не умнее себя, полагая, что паруса государства можно строить лишь для осей пространства. Мы, одетые в плащ только побед, приступаем к постройке молодого союза с парусом около оси времени, предупреждая заранее, что наш размер больше Хеопса, а задача храбра, величественна и сурова. Мы, суровые плотники, снова бросаем себя и наши имена в клокочущие котлы прекрасных задач. Мы верим в себя и с негодованием отталкиваем порочный шепот людей прошлого, мечтающих уклюнуть нас в пяту. Ведь мы боги. Но мы прекрасны в неуклонной измене своему прошлому, едва только оно вступило в возраст победы, и в неуклонном бешенстве заноса очередного молота над земным шаром, уже начинающим дрожать от нашего топота. Черные паруса времени, шумите! Виктор Хлебников, Мария Синякова, Божидар, Григорий Петников, Николай Асеев. «ПУСТЬ МЛЕЧНЫЙ ПУТЬ РАСКОЛЕТСЯ НА МЛЕЧНЫЙ ПУТЬ ИЗОБРЕТАТЕЛЕЙ И МЛЕЧНЫЙ ПУТЪ ПРИОБРЕТАТЕЛЕЙ» — Вот слова новой священной вражды. Наши вопросы в пустое пространство, где еще не было человека, — их мы будем властно выжигать и на лбу Млечного Пути, и на круглом божестве купцов, — вопросы, как освободить крылатый двигатель от жирной гусеницы товарного поезда старших возрастов. Пусть возрасты разделятся и живут отдельно! Мы вскрыли печати ...

Входимость: 3. Размер: 14кб.

Часть текста: на коренном различии взглядов на, природу Слова (языка) и Времени. Символисты и акмеисты стремились выявить в отвлеченном слове закодированные "вечные сущности" и перемещали современность в контекст предшествующей культуры, уводили настоящее к "первозданной ясности прошлого" ("кларизм" Вяч. Иванова, "адамизм" С. Городецкого и Н. Гумилева) Философско-эстетическая ориентация X. была принципиально иной. Поэт отсчитывал начало своего творчества с необычайно мощного по социальному заряду 1905 г.: "Мы бросились в будущее... от 1905 года" (хотя некоторые свои литературные опыты он посылал М. Горькому еще в 1904 г.). Остро переживая позорное поражение на Востоке и удушение первой русской революции, напряженно размышляя над ходом истории, X. предпринял утопическую попытку найти некие универсальные числовые законы Времени, так или иначе влияющие на судьбы России и всего человечества. Прошлое, настоящее и будущее в его утопической системе представлялись лишь фрагментами единого непрерывного Времени, эластичного и циклично повторяющегося в своем круговом развитии. Настоящее, являясь вместе с прошлым частью целокупного времени, получало таким образом возможность перемещения в "научно предсказуемое" будущее. X. подходит к данному вопросу как ученый-исследователь, но, будучи поэтом по своей природной сути, он постигает Время сквозь мифопоэтическую призму и превращает предмет исследования в свою главную и пожизненную тему наряду с другим постоянным героем своей поэзии - Словом, языком. Слово в его философско-поэтической системе переставало быть только средством передачи культурной традиции в ее смысловых и эстетических значениях, а становилось собственно-значимой и самоценной чувственной данностью, вещью и, следовательно, частью пространства. Именно таким образом, через Время (прошлое, равно как и настоящее), зафиксированное Словом (овеществленным, материализованным) и превращенное в пространственный фрагмент,...

Поиск по творчеству и критикеCлово "1916"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "1916"