Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Р"

1. "Ночь в окопе"

Входимость: 1. Размер: 10кб.

Часть текста: с собой: «Могила! Объявилась эта тетя, Завтра мертвых не сочтете, Всех задушит понемножку. Ну, сверну собачью ножку!» Когда-нибудь Большой Медведицы Сойдет с полей ее пехота. Теперь лениво время цедится, И даже думать неохота. «Что задумался, отец? Али больше не боец? Дай затянем полковую, А затем — на боковую!» Над мерным храпом табуна И звуки шорохов минуя, «Международника» могучая волна Степь объяла ночную; Здесь клялась небу навсегда, Росою степь была напоена, И ало-красная звезда Околыш украшала воина. «Кто был ничем, Тот будет всем». Кто победит в военном споре? Недаром тот грозил углом Московской брови всем довольным, А этот рвался напролом К московским колокольням. Не два копья в руке морей, Протянутых из Севера и Юга, Они боролись: раб царей И он, в ком труд увидел друга. Он начертал в саду невест, На стенах Красного Страстного: «Ленивый да не ест». Труд свят и зверолова. Молитве верных чернышей Из храма ветхого изгнав, Сюда войны учить устав Созвал любимых латышей. Но он суровою рукой Держал железного пути. Нет, я — не он, я — не такой! Но человечество — лети! Лицо Сибирского Востока, Громадный лоб, измученный заботой, И, испытуя, вас пронзающее око, О хате жалится охотою. Она одна, стезя железная! Долой, беседа бесполезная. Настанет срок, и за царем И я уйду в страну теней. Тогда беседе час. Умрем, И все увидим, став умней. Когда врачами суеверий Мои послы во тьме пещеры Вскрывали ножницами мощи И подымали над толпой Перчатку женскую, жилицу Искусно сделанных мощей, Он умер, чудотворец тощий, Но эта женская перчатка...

2. "Праздник труда"

Входимость: 1. Размер: 3кб.

Часть текста: труда" ПРАЗДНИК ТРУДА Алое плавало, алое На копьях у толпы. Это труд проходит, балуя Шагом взмах своей пяты. Труднеделя! Труднеделя! Кожа лоснится рубах. Льется песня, в самом деле, В дне вчерашнем о рабах, О рабочих, не рабах! И, могучая, раскатом Песня падает, пока Озаряемый закатом Отбивает трепака. Лишь приемы откололи Сапогами впереди, Как опять Востоком воли Песня вспыхнула в груди. Трубачи идут в поход, Трубят трубам в медный рот! Веселым чародеям Широкая дорога. Трубач, обвитый змеем Изогнутого рога. Это синие гусары На заснувшие ножи Золотые лили чары Полевых колосьев ржи. Городские очи радуя Огневым письмом полотен, То подымаясь, то падая, Труд проходит, беззаботен. И на площади пологой Гулко шли рогоголовцы — Битвенным богом Желтый околыш, знакомый тревогам. И на затылках, наголо стриженных, Раньше униженных, — Черные овцы. Лица закрыли, Кудри струили. Суровые ноги в зеленых обмотках, Ищут бойцы за свободу знакомых, В каждой винтовке ветка черемухи — Боевой привет красотке. Как жестоки и свирепы Скакуны степных долин! Оцепили площадь цепи, На макушках — алый блин! Как сегодня ярки вещи! Золотым огнем блеснув, Знамя падает и плещет, Славит ветер и весну. Это идут трубачи, С ног окованные трубы. Это идут усачи, В красоте суровой грубы. И, как дочь могучей меди Меж богов и меж людей, Звуки, облаку соседи, Рвутся в небо лебедей! Веселым чародеям Свободная дорога, Трубач сверкает змеем Изогнутого рога. Алый волос расплескала, Точно дева, площадь города, И военного закала Черны ветреные...

3. "Ладомир"

Входимость: 2. Размер: 25кб.

Часть текста: пламен Уж потонул клуб дыма сизого, С рукой в крови взамен знамен Бросай судьбе перчатку вызова. И если меток был костер И взвился парус дыма синего, Шагай в пылающий шатер, Огонь за пазухою — вынь его. И где ночуют барыши, В чехле стекла, где царский замок, Приемы взрыва хороши И даже козни умных самок, Когда сам бог на цепь похож, Холоп богатых, где твой нож? О девушка, души косой Убийцу юности в часы свидания За то, что девою босой Ты у него молила подаяния. Иди кошачею походкой, От нежной полночи чиста. Больная, поцелуй чахоткой Его в веселые уста. И ежели в руке желез нет — Иди к цепному псу, Целуй его слюну. Целуй врага, пока он не исчезнет. Холоп богатых, улю-лю, Тебя дразнила нищета, Ты полз, как нищий, к королю И целовал его уста. Высокой раною болея, Снимая с зарева засов, Хватай за ус созвездье Водолея, Бей по плечу созвездье Псов! И пусть пространство Лобачевского Летит с знамен ночного Невского. Это шествуют творяне, Заменивши Д на Т , Ладомира соборяне С Трудомиром на шесте. Это Разина мятеж, Долетев до неба Невского, Увлекает и чертеж И пространство Лобачевского. Пусть Лобачевского кривые Украсят города Дугою над рабочей выей Всемирного труда. И будет молния рыдать, Что вечно носится слугой, И будет некому продать Мешок от золота тугой. Смерть...

4. "Война в мышеловке"

Входимость: 2. Размер: 29кб.

Часть текста: Сейчас полетит, и мертвый стрелок Завянет, хотя был красивый и юн. Какие люди, какие масти В колоде слухов, дань молве! Врачей зубных у моря снасти И зубы коренные, но с башнями «Бувэ»! И старец пены, мутный взором, Из кружки пива выползая, Грозит судьбою и позором, Из белой пены вылезая. <3> Малявина красивицы, в венке цветов Коровина, Поймали небоптицу. Хлопочут так и сяк. Небесная телега набила им оскомину. Им неприятен немец, упитанный толстяк. И как земно и как знакомо И то, что некоторые живы, И то, что мышь на грани тома, Что к ворону По — ворон Калки ленивый! <4> Как! И я, верх неги, Я, оскорбленный за людей, что они такие, Я, вскормленный лучшими зорями России, Я, повитой лучшими свистами птиц, — Свидетели: вы, лебеди, дрозды и журавли! — Во сне провлекший свои дни, Я тоже возьму ружье (оно большое и глупое, Тяжелее почерка) И буду шагать по дороге, Отбивая в сутки 365x317 ударов — ровно. И устрою из черепа брызги, И забуду о милом государстве 22-летних, Свободном от глупости возрастов старших, Отцов семейства (обшественные пороки возрастов старших). Я,...

5. Дуганов Р.В.: Рисунки Хлебникова

Входимость: 1. Размер: 34кб.

Часть текста: с ним мы найдем ту точку зрения, с которой можно понять его рисунки. Даже если бы у нас был один только этот автопортрет, мы вправе были бы говорить о графике Хлебникова. Перед нами не просто самоизображение, но именно автопортрет поэта, в котором поразительно внешнее, но еще больше внутреннее сходство. Через «образ поэта» нам открывается и особый строй хлебниковской поэзии. В этом смысле его можно было бы назвать автопортретом поэтического слова. Такое сближение изображения и слова свойственно было многим современникам Хлебникова (вспомним хотя бы рисованные дневники Ремизова, «стихокартины» Каменского, идеографические плакаты Маяковского) да и вообще всей эпохе, которая, по убеждению поэта, ознаменована была «победой глаза над слухом». Никогда в истории русского искусства живопись и поэзия не сходились так тесно. Причем ведущая роль тут принадлежала изобразительному искусству, и может быть, раньше других это осознал Хлебников. «Мы хотим, чтобы слово смело пошло за живописью». — писал он. Искусствовед Б. Денике вспоминал, как в 1912 году, вместе с ним и Маяковским рассматривая картины щукинского собрания, «Хлебников проводил аналогии между новой французской живописью и своими формальными исканиями в области поэтического языка». И нередко источники замысла тех или иных его литературных произведений мы находим именно в изобразительном искусстве, разумеется не только в новом и не только во французском. Так, например, уже первое появившееся в печати его произведение — стихотворение в прозе «Искушение грешника» (1908) — сюжетно связано с философской драмой Г. Флобера «Искушение св. Антония», а образно — с разработкой того же сюжета в искусстве (М. Шонгауэр, И. Босх, П. Брейгель, Ж. Калло). Так, замысел его сверхповести «Дети Выдры» (1912) восходит к картине А. Савинова «Купание», а...