Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Н"

1. Лившиц Б.К.: Полутораглазый стрелец. Глава 2.

Входимость: 1. Размер: 46кб.

Часть текста: молниеносной быстротой проделывавшие университетскую карьеру, были полновластными хозяевами положения. На лекции они приходили вооруженные до зубов, поблескивая никелированными кастетами, вызывающе перекладывая из кармана в карман щегольские браунинги, громыхая налитыми свинцом дубинками. Разумеется, мы, подавляющее большинство, могли бы в одно мгновение подмять их под себя, расправиться с ними так, что у них навсегда пропало бы охота «представительствовать» в нашей среде монархическую идею, но даже наиболее горячие из нас сдерживались, сознавая всю бесполезность подобного поступка. Ведь двуглавовцы были только форпостом дубровинских и совенковских истинно русских дружин, отрогом столыпинской ночи, вторгнувшимся в «замиренный» университет: за ними стояла полиция, жандармерия, войско — весь солидно налаженный аппарат «подавления и предотвращения крамолы». Киев в ту пору был оплотом русского мракобесия, цитаделью махрового черносотенства. Чиновный, лощеный Петербург позволял себе роскошь иногда, с разрешения начальства, пофрондировоть; как-никак в нем заседала законопослушная дума, самый факт существования которой не давал покоя Мещерским и Грингмутам. Купеческая Москва кадетствовала, либеральничала, встречала хлебом-солью английских парламентариев, правда, изъясняясь с ними лишь жестами и мимикой, ибо только два человека среди «отцов города» владели английским языком. Тихомиров в «Московских Ведомостях» срамил «первопрестольную», утратившую свое истинно русское лицо, и ставил ей в пример Киев с его широкой сетью монархических объединений, действовавших несравненно смелее и энергичнее московских организаций. Неудивительно, что именно в Киеве решено было инсценировать прогремевшее на весь мир дело Бейлиса, обвиненного в убийстве с ритуальной целью мальчика Андрюши Ющинского. Ющинский, как это выяснилось уже на...

2. "Азы из Узы"

Входимость: 1. Размер: 19кб.

Часть текста: на него — Белые вдовы в облако дыма скрывались, Чтобы ускорить приход Книги единой, Чьи страницы — большие моря, Что трепещут крылами бабочки синей, А шелковинка-закладка, Где остановился взором читатель, — Реки великие синим потоком: Волга, где Разина ночью поют, Желтый Нил, где молятся солнцу, Янцекиянг, где жижа густая людей, И ты, Миссисипи, где янки Носят штанами звездное небо, В звездное небо окутали ноги, И Ганг, где темные люди — деревья ума, И Дунай, где в белом белые люди, В белых рубахах стоят над водой, И Замбези, где люди черней сапога, И бурная Обь, где бога секут И ставят в угол глазами Во время еды чего-нибудь жирного, И Темза, где серая скука. Род человечества — книги читатель, А на обложке — надпись творца, Имя мое — письмена голубые. Да ты небрежно читаешь. Больше внимания! Слишком рассеян и смотришь лентяем, Точно уроки закона божия. Эти горные цепи и большие моря, Эту единую книгу Скоро ты, скоро прочтешь! В этих страницах прыгает кит И орел, огибая страницу угла, Садится на волны морские, груди морей, Чтоб отдохнуть на постели орлана. Я, волосатый реками... Смотрите! Дунай течет у меня по плечам И — вихорь своевольный — порогами синеет Днепр. Это Волга упала мне на руки, И гребень в руке — забором гор Чешет волосы. А этот волос длинный — Беру его пальцами — Амур, где японка молится небу, Руки сложив во время грозы....

3. Дуганов Р.В.: Замысел «Бани» Маяковского

Входимость: 1. Размер: 90кб.

Часть текста: юмористическим «отплёвом» (выражение Сельвинского) и был прочно забыт. Между тем второй ответ гораздо больше касается существа дела. Он указывает не на предмет, а на метод его восприятия и тем самым на способ его понимания. Баня, конечно, не единственное, чего в пьесе нет, но дело не в этом — название пьесы определяет единственно верную точку зрения на нее. Тут так же, как и в названиях «Владимир Маяковский», или «Мистерия-буфф», или «Клоп», прямо дан принцип интерпретации драмы. И с этой точки зрения в «Бане» действительно важнее всего то, что там предметно «не попадается». С одной стороны, пьеса названа «Баней», но с другой — никакой бани мы там не находим. С одной стороны, это «драма », но с другой — «... с цирком и фейерверком», то есть прямо балаган, а никакая не драма. С одной стороны, вся коллизия в пьесе развернута вокруг «машины» Чудакова, но с другой — эта машина невидима, то есть ее как будто бы и нет. С одной стороны, изобретение Чудакова — машина, то есть нечто пространственно-вещественное, но с другой — это машина времени, то есть нечто противоположное всякой пространственности и вещественности. С одной стороны, перед нами как будто бы театр, но с другой — мы видим еще и театр в театре, так что первый театр уже как будто и не театр, а действительность. С одной стороны, Победоносиков видит в театре самого себя, но с другой — в этом театре он себя не узнает, то есть сам себе «не попадается». И так далее. Короче говоря, во всей пьесе в целом и в каждом отдельном ее элементе ...

4. Костерин А.: «Русские дервиши»

Входимость: 1. Размер: 30кб.

Часть текста: поэзии. Математик, а потом лингвист по университетскому образованию, он больше всего известен как поэт-экспериментатор, который видел одну из своих задач в обновлении поэтического языка, в создании некоего всемирного языка. Войдя в 1908 -1909 годах в эстетский кружок журнала «Аполлон», Хлебников очень скоро порвал с ним и, под влиянием Давида Бурлюка и Василия Каменского, связал свою литературную работу с вновь возникшей группой футуристов. Вместе с Давидом Бурлюком и Маяковским Хлебников подписал знаменитую футуристическую декларацию «Пощечина общественному вкусу» (1913). В некрологе, посвященном Хлебникову (1922), Маяковский назвал его «Колумбом новых поэтических материков», подчеркивая, что Хлебников — «не поэт для потребителей...», а «поэт для производителя». Эта оценка значения Хлебникова, получившая большое распространение, верна лишь по отношению к той части поэтической работы Хлебникова, где он экспериментировал над словом. Маяковский не знал тогда больших революционных поэм Хлебникова. Пронизанные духом классовой борьбы, такие поэмы, как «Ночь перед Советами», «Ночной обыск», «Труба Гуль-муллы», обращены не только к «производителю», но и к широкому читателю — к «потребителю». Эти поэмы, как и многие другие произведения Хлебникова, были найдены в рукописях поэта после его смерти и впервые опубликованы в 1928 году в Собрании его сочинений. Еще в период первой империалистической войны Хлебников занял вслед за Маяковским резкую антивоенную и антибуржуазную позицию. Она нашла свое выражение в ряде его стихов, объединенных им в поэму «Война в мышеловке», и в листовке «Труба марсиан», в которой он призывал всех творческих людей на Земном шаре — «изобретателей» — сплотиться против «приобретателей», основывавших свое низменное благополучие на краже плодов чужого вдохновения и труда. Эту полуфантастическую листовку Хлебников вместе со своими...

5. Кулинкович А.Е.: Прогноз истории человечества в III тысячелетии н.э.

Входимость: 3. Размер: 116кб.

Часть текста: по пути медленного, но неуклонного объединения различных фрагментов, на которые распадается человеческое общество (этносов, наций, государств, надгосударственных объединений, локальных цивилизаций), в единый сложный организм, в единый мега-этнос [1, 2]. Ареал расселения — через тысячелетия — потомков каждого человека — это вся планета, а потому человек, масштабность исторического мышления которого охватывает тысячелетия, не может мыслить себя иначе как частицей всего человечества, что, впрочем, не мешает ему оставаться патриотом по отношении к своему этносу, своему государству, своей локальной цивилизации, так как диалектика общего и частного как раз и обусловливает то, что прогресс каждой из составных частей человеческого общества — при партнерском, бесконфликтном развитии — является одновременно и прогрессом человечества в целом. Сразу же скажу, что мой прогноз на третье тысячелетие преимущественно оптимистичен. Он основан на использовании в качестве прогностического инструмента так называемых "длинных волн гелиотараксии» [3] — природных и одновременно социологических циклов, определяющих крупномасштабный рисунок человеческой истории, в первую очередь — если воспользоваться термином Питирима Сорокина [4] — крупномасштабный рисунок ее социокультурной динамики. "Длинные волны гелиотатаксии" — это гелиосоциальные циклы с периодами в тысячи лет. К ним относятся 1800-летний так называемый...