Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "З"

1. "Скуфья скифа"

Входимость: 1. Размер: 19кб.

Часть текста: змея подымала голову и после, тихими движениями, набрасывала себе на глаза песочную шляпу. Золотистый, он с шорохом просыпался со лба змеи. Жаворонок, недавно прилетевший из дальней Сибири, садился на черный сучок рога змеи, на ее засыпанный песком лоб, как на ветку, и погибал в меткой пасти. Он только что спустился из облачных хребтов, где они летели вместе, бок о бок, как моряки, слыша удары грома и поляны тишины заполняя своим пением жаворонков. Он отдыхал. в вечно мерзлой стране на высунувшемся из крутого берег. темно-глиняном, покрытом резьбой столетий, клыке мамонта; он ночевал в пространной глазнице мамонта, а утром, когда их стая, щебеча и опьяненная полетом, соединяла свои голоса в тот мощный звучащий собор, который мог бы быть понят отдаленным громом или отголоском великого пения богов, то человеку человеческий мир вдруг показался тесным и менее, чем ранее. Жаворонок, серебряный с черными рогами, затрепетал и вдруг поник головой. Его большой черный глаз, где отражались еще реки Сибири, полузакрылся. «Я умираю, я тону в лоне смерти, — сказал он, — я, жаворонок». Став толще, песчано-золотая змея засыпала и последним каменным взором с желтым зрачком посмотрела на каменного льва. Чтобы напоминать молодым людским волнам о старых гребнях людей, его вытесали из камня и дали упругий удар хвоста кругом бедер, и плененные бедра, и полузакрытые глаза, и разрезанные морщинами веков губы. Он смотрел по-человечески вдаль, полузакрыв в песках...

2. "Воззвание Председателей земного шара"

Входимость: 2. Размер: 11кб.

Часть текста: Так пляшем мы, пастухи людей и Человечества, играя на волынке. Эво-э! Кто больше? Эво-э! Кто дальше? Только мы, встав на глыбу Себя и своих имен, Хотим среди моря ваших злобных зрачков, Пересеченных голодом виселиц И искаженных предсмертным ужасом, Около прибоя людского воя, Назвать и впредь величать себя Председателями земного шара. Какие наглецы — скажут некоторые, Нет, они святые, возразят другие. Но мы улыбнемся, как боги, И покажем рукою на Солнце. Поволоките его на веревке для собак, Повесьте его на словах: Равенство, братство, свобода, Судите его вашим судом судомоек За то, что в преддверьях Очень улыбчивой весны Оно вложило в нас эти красивые мысли, Эти слова и дало Эти гневные взоры. Виновник — Оно. Ведь мы исполняем солнечный шепот, Когда врываемся к вам, как Главноуполномоченные его приказов, Его строгих велений. Жирные толпы человечества Протянутся по нашим следам, Где мы прошли. Лондон, Париж и Чикаго Из благодарности заменят свои Имена нашими. Но мы простим им их глупость. Это дальнее будущее, А пока, матери, Уносите своих детей, Если покажется где-нибудь государство. Юноши, скачите и прячьтесь в пещеры И в глубь моря, Если увидите где-нибудь государство. Девушки и те, кто не выносит запаха мертвых, Падайте в обморок при слове «границы» Они пахнут трупами. Ведь каждая плаха была когда-то Хорошим сосновым деревом, Кудрявой сосной. Плаха плоха только тем, Что на ней рубят головы людям. Так, государство, и ты — Очень хорошее слово со сна — В нем есть 11 звуков, Много удобства и свежести, Ты росло в лесу слов: Пепельница, спичка, окурок, Равный меж равными. Но зачем оно кормится людьми? Зачем отечество стало людоедом, А родина его женой? Эй! Слушайте! Вот мы от имени всего человечества...

3. Две Троицы. Разин напротив

Входимость: 1. Размер: 9кб.

Часть текста: шумящий поток его Я. И скрягой считать прозрачные деньги волн, плеск волн, когда призрачный уструг «нет-единицы» тихо плывет по реке Разина поперек естественного течения природы времени его Я, в искусственном направлении, среди черных Жигулей воли, от низовьев простой головы, лежащей в своей думе на секире, под расстрелом глаз вдруг задумчивой толпы, до истоков жизни молодого донца в Соловках, перерезавшего поперек всю Россию, всю русскую равнину, чтобы подслушать северные речи, увидеть северные очи, в поисках северного бога, бога Севера, до пути молодого донца на Днепре, где, стоя над омутом, выкликал, языческой удалью глаз весело вызывал из голубой волны русалок, прижимавших к водяным кудрям столько громких имен из древни<х> летопис<ей>. Недаром хохочут холмы: «Сарынь на кичку!» и оси корня из мнимой «нет-единицы» русалок протянуты к «да-единице» <людей>. Недаром и до сих пор Волга каждую ночь надевает разбойничий платок буйной разинской песни и, голубая красавица, смотрит, как заря зажигает кумачовой раннею спичкой сумрак лесов. От кончины плыть к молодости: с секиры широкой, как язык коровы, прыгнула и соскочила, вот голова становится на плечи и покрывается призраком огромных богатырских кудрей; «Эй, держи около!» — кричит она, приставив кулак к богатырскому рту. Населить свой парус, свою лодку юношей-моряком — отрицательным Разиным — то в шишаке, то в кумачовой рубахе настежь, так, чтоб грудь великих замыслов была распахнут<а> настежь, и оттуда смотреть...

4. Андриевский А.Н.: Мои ночные беседы с Хлебниковым

Входимость: 1. Размер: 64кб.

Часть текста: он стоит примерно в следующем ряду: Александр Блок, Велимир Хлебников, Владимир Маяковский, Марина Цветаева, Осип Мандельштам, Борис Пастернак. Он и для меня стоит в том же ряду... Но помимо этого ряда он стоит для меня еще и в следующем: Пифагор, Кеплер, Николай Морозов, Хлебников, Мозли, Чижевский. Ближайшие соратники Хлебникова — Маяковский, Василий Каменский, Крученых, Асеев — иногда из солидарности с Велимиром подписывали некоторые его манифесты и декларации, содержавшие «заявки» на открытия тех или иных закономерностей пространства и времени. Но они не имели сколько-нибудь серьезных познаний в области физики и математики и слепо доверялись прозрениям и интуиции Велимира. Я тоже не считаю себя квалифицированным знатоком наук о природе, но все же три с половиной года учился на физико-математическом отделении естественного факультета и потому способен хотя бы правильно читать и воспринимать соответствующую специальную литературу... Хлебников после первых двух дней нашего знакомства понял, что он может говорить со мной на одном языке. Отсюда возникли знаменательные последствия... После этого предварения я перехожу к изложению событий, предшествовавших нашим ночным собеседованиям. Харьковская коммуна. Невероятное сообщение Алексея Почтенного Осень 1919 года была самым тяжелым временем гражданской войны. Мы были зажаты в узком кольце, в центре которого находилась Москва, а с одного из краев угрожающе нависал выступ, дотянувшийся до...

5. Спасский Сергей: Хлебников.

Входимость: 1. Размер: 44кб.

Часть текста: не оплачивалось. Весной 16 года мы хаживали к подъезду Самуила Вермеля. Этот крупнобуржуазный молодой человек издал сборник „Московские мастера”. Сборник был изготовлен пышно. Впервые в истории футуризма появилась книга представительная и изящная. Она соперничала с продукцией „Скорпиона”. В нее вклеены на отдельных листах цветные иллюстрации левых художников. Там присутствовали стихи Хлебникова, прозрачные и умиротворенные: Эта осень такая заячья. И глазу границы не вывести Осени робкой и зайца пугливости... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . И глаз остановится слепо, не зная чья, Осени шкурка или же заячья. Там была и причудливая повесть с коротким названием „Ка”. Вермель сам не чуждался искусств. К Хлебникову примыкали в сборнике вермелевские танки и однострочия. Вермель играл в Камерном театре Пьеро. Весь собранный, смуглый и чопорный, он, не смешиваясь, проходил сквозь толпу. Он учитывал, что футуризм — предприятие, которое может стать и почтенным, и прибыльным. Он приложил к футуризму руку. Но денег Хлебникову он не припас. И мы ходили к дверям его квартиры, не допускавшим Хлебникова внутрь. — Кто спрашивает? — слышалось из-за цепочки. Выпрямившись и стараясь сделать, свой тонкий голос внушительным, Хлебников отчеканивал фамилию. За дверью удалялись и возвращались шаги. Хозяина не оказывалось дома. И вот мы спускались по лестнице. Хлебников шагал, весь съежившись. И вдруг на лбу его что-то вздрогнуло. — Я понял, — сообщил он, обернувшись. И высоким отрывистым говорком, словно ставя между словами многоточия, он объяснил, что это судьба. Вермель. Мель-вер. Что можно ожидать от человека, на котором стоит такой знак. Мель, подстерегающая веру. Хлебников улыбался находке. Деньги ему были нужны ...